Sonja, 72 - 15 декабря 2008 01:27

В семидесятые наше общение шло несколькими кругами, которые иногда никак не соприкасались, бывало, имели пару общих точек, но, чаще, – перекрывали друг друга где-нибудь в районе Сайгона. Личная приязнь всегда диссиденствовала или хотя бы фрондировала, но еще любила поговорить о литературе. Скрипач Савва, с которым познакомились в буке на Марата, был только по книгам, с земляком Лешей кроме букинистического интереса связывал еще и киноклуб – именно он мотался в
Москву, во французское посольство, за фильмами, но сейчас не о кино…
Толики тоже начались в садике на Литейном, где долгое время был вечно гонимый книжный черный рынок. Это мы их так называли в семейном общении: Толики – на самом деле Толя и Тамара. Мы как-то очень быстро начали дружить и семьям, и параллельно. Тамара была, пожалуй, единственной подругой, ставшей для меня тем, чем сама была для всех остальных – авторитетом. Может быть потому, что от нее веяло спокойствием и уверенностью: в себе, в муже, в правильности собственной жизни – а я всегда любила чувствовать в близких внутреннюю силу. И дружба наша растянулась на десятилетия: росли библиотеки, рождались дети, Тамара каждое лето снимала дачу на хуторе моих родственников в Латгалии, потом, сама с младенцем в коляске, навещала меня в роддоме, где три месяца лежала на сохранении, организовывала посещения моих приятельниц, чтобы не толкались бессмысленным стадом, затем на неделю оставляя без поддержки и передач, собирала приданое для ребенка.
Мужчины общались не менее плотно, вечно вертя в руках какие-то книжки, хвастаясь покупками, обсуждая поиски и обмены. И вечная проблема библиофила: с полок время от времени пропадали какие-нибудь экземпляры. У нас постепенно образовался и подозреваемый: поскольку потери чаще всего случались летом, когда мы с девочкой отсутствовали, круг визитеров сильно сужался – муж не раз был допрошен с пристрастием, – лицо не слишком любимое, но традиционно принимаемое почему-то. Так и жили: с подозрением, которое стыдно обнародовать даже между собой, а тем более, невозможно предъявить.
А однажды случилось странное: почти всю ночь читала "Заповедник гоблинов" Саймака, но в пятом часу сдалась, не осилив последние двадцать страниц – кто-нибудь знает, чем все там кончилось? Я так никогда и не дочитала – утром отвела ребенка в бассейн, а, вернувшись, книжки не нашла. Неделю бродила по нашей маленькой коммуналке причитая: что за наваждение, как она могла испариться, никто не заходил…. "А Толик?"– робко вставила соседка Галя. Я засмеялась, замахала на нее руками и –осеклась. Он должен был зайти зачем-то тем утром, но я задерживалась и именно Галю попросила его впустить и предложить дождаться меня в нашей никогда не закрывавшейся комнате. Она потом отчиталась, что зашел на минуту, но почти сразу сказал, что ждать не сможет…. Нет, поверить в это было невозможно. Но отгоняемые мысли возвращались вновь и вновь: это был еще один постоянный гость, на имени которого никогда даже не останавливались. А еще через несколько дней Тамара поила меня своим изумительным кофе с вареньем из персиков, а мой взгляд застыл вдруг неожиданно на книжной полке над ее головой. Там, лицом ко мне, все еще завернутый в ту же калечку стоял мой Саймак, а чуть поодаль другая недавняя пропажа – любимый альбом "Дрезденская картинная галерея". И еще что-то…. Бог мой, не помню, как ушла…
И что? А ничего…. С Толей мне года два-три было почти невыносимо общаться, перед подругой не могла ничем выказать своего к нему отношения, прекраснодушный супруг не хотел даже слышать ничего на эту тему. Думала, думала…. Однажды поняла: и что это я! Ведь человек не изменился, он все тот же отличный друг, мягкий и любящий отец и муж, интересный собеседник. А если бы у него случилась другая болезнь – чесотка или гепатит – ведь продолжала бы общаться, ну, стала бы немного осторожней. А то, что это болезнь, о которой никто в его семье не подозревает, сомнений быть не может. Чувство неловкости куда-то ушло, все вернулось на круги своя. Уже много лет они живут в Германии, Анатолий, по-прежнему, с книгами, подруга моя помогает ему, занимается внуками, мы искренне обнимаемся с ним при встрече. Вчера он прислал записку с извинениями за жену, которая все не соберется написать.
Жизнь подбрасывает нам массу загадок, на которые нет простого ответа…
©